Артур Аршакуни - Память воды. Апокриф гибридной эпохи. Книга первая
И лишь после того, как они утолят жажду, на них обрушится лавина запахов: жареного на угольях барашка, горячих лепешек, пряной зелени, острого козьего сыра, ломких ноздреватых сотов и истекающих соком фиников. Исмаил быстро найдет наименее людный угол рынка, устроит Иллели с Даждом в тени торговой палатки, привяжет рядом коня и обежит съестные ряды, так же не глядя бросая в пухлые, но вместительные ладони мгновенно исчезающие монеты. И вскоре они усядутся на разостланную абу Исмаила и примутся за еду, и даже конь сунет довольную морду в мешок с зерном. А когда настанет очередь арбуза, громадного, как колесо арбы, который Исмаил разобьет кулаком и начнет отламывать от него хрусткие алые куски, Иллели только вздохнет, не находя слов.
Счастье?
Мальчик мой, я ошибалась, только теперь оно полное.
– Хватит, Исмаил, а то я лопну, – засмеется она, но примет из его рук еще один отягощенный сладостью кусок.
– Ешь! – шутливо-строго крикнет ей Исмаил и нацелит свой ястребиный нос на громадный кусок, поднесенный ко рту. И это вызовет безотчетный смех Иллели, осоловевшей от забытого ощущения сытости и покоя, а Исмаил будет хрустеть арбузом и только страшно вращать глазами, усиливая ее смех и – умиротворение.
Ибо свиток жизни, который медленно разматывается перед тобой, сразу по прочтении за тобою немедленно сматывается, так что написанного уже не прочитать, а только горестно вздохнуть: а было ли оно?
Особенно если написанное хочется забыть и думать, что оно – не про тебя, а совсем про другую жизнь, а твоя жизнь – впереди, она только начинается, и начинается вот так: легко и счастливо.
– Вкусно? – вернет ее в настоящее Исмаил.
– Да, – вздохнет Иллели, – я таких и не ела. Давно, – быстро поправится она, и Исмаил ничего не скажет в ответ, только вертикальная складка прорежет его лоб, какой Иллели до этого не замечала. А потом улыбнется и тряхнет кудрявой головой:
– Разве это арбуз? Вот я помню, в детстве…
И замолчит, осекшись на полуслове.
– Что, Исмаил? Что в детстве?
– Так… Ничего.
– Расскажи, прошу тебя.
– Странно, – усмехнется Исмаил, – никому я о таких вещах не рассказывал, а тебе вдруг решился.
Иллели кивнет, тихо склоняясь над довольно засопевшим Даждом, нашедшим ее грудь, и приготовится слушать.
Глава восьмая
Назира
Иошаат, обойдя небольшую свою мастерскую, остался доволен. Старший сын, Екевах, в его отсутствие сохранил здесь порядок и чистоту.
Добрый выйдет древодел и каменотес. Вот только инструменты расставил по-своему. Видно, что к камню у него душа лежит больше: молотки и зубила на виду, а пилы убрал подальше. Обучить бы его еще земельным мерам и расчетам стен – может и за дома взяться. Хотя еще рано. Рано!
Сам Иошаат до сих пор волнуется, берясь за строительство.
Дом – это дом. Дом приближает человека к Богу, – отними его у человека и посели в нору, и человек станет неотличим от зверя! Недаром в Писании даны все размеры ковчега, скинии и первого Храма, недаром указаны все меры Давидова дворца – если дом приближает человека к Богу, то умение построить дом для человека – это наивысшее знание.
Где-то я это слышал? Да, верно, а наивысшее знание – это вера.
Иошаат удовлетворенно огладил густую бороду и присел в углу мастерской передохнуть.
Хвала Адонаю, нет ничего лучше собственного дома!
Он невольно улыбнулся, вспомнив вчерашнюю встречу с детьми.
Как они обрадовались! Екевах, как старший, постарался ничем не выдать волнения, весь в отца. Даже когда показывал свой подарок – колыбель. Зато Мириам так и расцвела. Вот так бы всегда! Осий, робкая душа, вспыхнул, покраснел, как девушка. Гадасса? Ничего, выросла. Эй, женихи! А то, что косенькая… Э, в отсутствие хозяйки весь дом на ней держался. Найди другую такую! Ладно… Цевеон – наш маленький равви. Он, наверно, все Писание знает. Екевах сказал, что читает Цевеон уже быстро и хорошо. Надо, надо читать по вечерам каждый день. Вырастет, станет равви, уважаемым человеком.
Иошаат снова огладил бороду, довольный собой.
Молодцы, не разленились. Хаддах… Конечно, он еще совсем ребенок. Ему тяжелее всех без матери. Вот и вчера…
– А наша мать разве не была здесь хозяйкой? – спросил он удивленно вчера отца, когда Иошаат сказал ему, что вот – они наконец вернулись домой, хозяин и хозяйка.
– Молчи, – ответил ему Цевеон, – ты что, не знаешь, что наша мать давно в Царстве Небесном?
Хаддах – Хаддах обиделся.
– Ну конечно, – сказал он тогда, – ты у нас все знаешь, ты ведь у нас – равви!
– Хаддах! – Иошаату пришлось слегка повысить голос.
Конечно, что его ругать, неразумное дитя? Как он там еще сказал вчера? Да! Это было, когда Мириам удалилась к себе покормить маленького Ииссаха.
– Что скажешь ты, дочь? – спросил он старшую.
– Отец, если она сумеет навести порядок хотя бы на женской половине дома…
– Гадасса! Что я слышу? Мириам – хозяйка во всем доме, а не только на женской его половине!
– Да, отец, конечно, – Гадасса, как всегда, смотрела чуть в сторону, что придавало ее словам какой-то второй смысл, – я только хотела сказать, что сестра моя считает себя такой взрослой, что мне с ней трудно справиться.
– Ладно, лиса, – Иошаат невольно улыбнулся. – Только имей в виду, что она – не подруга тебе и не помощница, чтобы помогать управлять младшими, она – мать вам всем, в том числе и тебе. Так я объявил девять месяцев назад, приведя ее в дом, и так будет впредь.
Иошаат и сейчас улыбнулся, вспоминая вчерашнее.
Да, Хаддах.
Иошаат сказал после этого, что они все должны беречь маленького Ииссаха и заботиться о нем, как ни о ком другом.
– А почему? – тут же спросила любопытная Суламитт.
– Потому что Ииссах – это посланец самого Господа, явленный нам чудом, – строго сказал Иошаат. – Он – наш будущий герой и защитник. Он спасет нас всех, когда вырастет.
Да, и вот тут Хаддах сказал:
– А нашего брата, который родился мертвым два года назад, он тоже спасет?
– Не мертвым он родился, а умер после рождения, – сказал Осий, краснея.
– Да, – сказала Гадасса, – задохнулся пуповиной.
Откуда только дети все узнают?
– Ну, так как же? Как? – продолжал допытываться настырный Хаддах. – Спасет или не спасет?
– Конечно спасет, – сказал Осий Хаддаху, поглядев на отца.
– Как же он его спасет, если он никогда не видел его и не знает о нем?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Исторические, мифологические и библейские имена, кроме созвучных или вызывающих ассоциацию с персонажами книги, приводятся в Глоссарии.
2
Паук и паутина считались приметами, приносящими счастье и удачу.
3
Сава – древнее название Абиссинии (теперь – Эфиопия).
4
Oeaihu (Oeaihwu) – оккультная формула «Шести (гласных) – в одном (слове)», образующих вместе магическое число 7, символ вечного проявления основополагающего принципа Вселенной.
5
Авеста. Яшт 19, 9, 89.
6
Rouah Aelohim (евр.) – букв. «дыхание Бога», «Божий дух».
7
Гиксосы – легендарные кочевники, покорители Египта в доисторическую эпоху; обладатели утерянных ныне знаний.
8
Имеется в виду вепрь – символ Десятого легиона.
9
Ave! (лат.) – Да здравствует!
10
1 Ис. 9, 6 – 7. Шевет – Ханогес – Чудо-Советник, Эл-Гибор – Бог Крепок, Аби-Ад – Отец Вечности, Сар-Шалом – Властитель Покоя, букв. – Князь Мира Сего (евр.).
11
1 Имеются в виду лунные месяцы, принятые для времяисчисления в то время.
12
2 Т. е. «весь Израиль»; Дан – крайний северный город Палестины, в Галилее, Вирсавия – крайний южный, в Иудее.
13
Д а ж (д), Д а ж (д ь) – бог солнца у восточных славян.
14
Так переводится с еврейского Бет-Лехем, находящийся на месте тектонического разлома.
15
Джебель эль Фередис (араб.) – «Райская гора», в окрестностях Бет-Лехема, где находилась царская резиденция Ирода Великого.
